РОССИЯ НА СТЫКЕ ЭПОХ

Стравинский усвоил русское народное творчество как мастер родной речи. В данном отношении Стравинский стал Пушкиным русской музыки.

Партитура «Петрушки» совсем иная, чем «Жар-Птицы», будучи однако, ещё более поразительной и ошеломляющей.  С неё Стравинский окончательно стал самим собою. С неё за ним пошло все современное поколение музыкантов. Все, кто не хотели быть «живыми мертвецами», поняли тогда, что произошло великое событие, что русская музыка сделала действительно новое неслыханное еще завоевание. <…>

Стравинский, прежде всего, почувствовал здесь, как нигде до этого стихию празднично-уличного массового движения, выявил своеобразие, звончатость и блеск народных инструментальных интонаций, раскрыл энергию диатонического русского мелоса по всей широте и полноте. <…>

Он нашел «русское и бытовое» в обычнейшей городской и уличной музыке, не побоявшись художественно оформить всем близкие и знакомые напевы и сохранить все характерное и жизненно-конкретное в них. Он показал, что не действительность надо прихорашивать во имя отживших канонов, а поступать наоборот — идти от живой музыкальной практики.<…>

Никогда еще мир жалких, обездоленных и униженных «масок» — в образе всеобщего забавника «петрушки» — не проявлял себя в русской пантомиме и балете в такой жуткой, правдивой до боли музыке, с таким воплем отчаяния и бессилия в «обстановке» празднично-равнодушной суеты.

Борис Асафьев, «Книга о Стравинском», по изд. «Тритон», Ленинград, 1929 г. Стр. 31-32